Наука должна быть впереди производства

В своем Послании народу Казахстана президент отметил, что сельское хозяйство – наш основной ресурс, но он используется далеко не в полной мере. С этим согласны в первую очередь представители аграрной науки, которые говорят о том, что для эффективного развития сельскохозяйственной сферы необходимо тесное взаимодействие теории и практики, науки и производства. Об этом мы побеседовали с доктором сельскохозяйственных наук, заместителем директора СХОС «Заречное» по науке Набидуллой Кикебаевым.

– Набидулла Аханович, какие вопросы сегодня стоят перед вашим институтом?
– Обучение кадров – главный вопрос, который непосредственно связан с оснащением современной техникой и технологиями, чтобы двигать вперед науку. Если не сейчас, то в будущем это отзовется обязательно.
Да, есть проблема – научные кадры. Их надо хранить как зеницу ока, их надо зазывать, лелеять, заинтересовывать. Но есть тенденция – их забирают сильные хозяйства, которые могут позволить себе хорошо платить. Тем не менее вопрос решаем – мы плотно работаем с университетом и отслеживаем хороших студентов – будущих ученых, а также в нашем учреждении есть династийность – многие матери, отцы здесь работали, дети идут по их стопам, и это надо поддерживать. В прошлом году кадры неплохо набрали – выиграли много программ и с каждой программой они получали неплохую зарплату. Это их стимулировало.
– Согласно исследованиям, в будущем специалисты сельскохозяйственной отрасли будут очень востребованы. Правда, там специфика определенная – биотехнологии, биоинженерия…
– Это очень серьезные вещи. Я как ученый интересовался всем этим, студентом занимался генетикой, когда работал в «Казак тулпары», у нас была генетическая лаборатория, одна из двух по Казахстану. Генетика – наука прорывная. Сейчас все делается через нее, создаются генно-модифицированные организмы, изменяются продукты. Биотехнологии – другое направление, связанное с использованием космических лучей, энергии солнца и т.д. – этими вещами нужно заниматься, иначе далеко мы не уйдём. Для этого необходимо изучать всемирный опыт, например, в роботизации. Посмотрите на поле – туда человек сегодня не нужен, по большому счету там может справиться робот. Сейчас маленькие дети уже могут управлять роботизированными игрушками, а мы, взрослые, не можем научиться их эффективно применять. За рубежом уже давно так делают, а мы, отстаем. И не только в растениеводстве, мы же и животноводством занимаемся. Я ездил на одну из ферм под Алматы, большой молочный комплекс, где применяется так называемая добровольная дойка коров – ни одной доярки нет. Стоит робот, корова сама, когда захочет, заходит туда. Робот моет вымя, салфеткой вытирает, массажирует, доит. Все что человек должен сделать, он делает. А мы столько доярок держим, женщина рано утром встает, вечером приходит, уставшая, до конца не выдоила – мастит у коровы… А там аппарат такой, пока не выдоит, не остановится. Также все рассчитано – сколько корма нужно, само разгружается и загружается, словом, «умный» комплекс. В растениеводстве тоже на поле нужно запустить эту робототехнику, как задал программу, так и сделает все сама.
– Но это означает лишить людей работы…
– Это неизбежно, к этому все равно придем. Уже сегодня на селе ощущается сильная нехватка кадров. Дорабатывают люди старшего поколения, а молодежь в селе оставаться не хочет. Какой выход для руководителей – фермеров? – Автоматизация всех процессов. И в будущем многие сельские профессии изменятся с компьютеризацией и развитием робототехники. Поэтому молодежи стоит уделять внимание изучению IT-технологий, биоинженерии и биотехнологий.
– Сейчас какую практическую пользу институт приносит сельхозтоваропроизводителям?
– Все, что касается точного земледелия – это новшество. Мы им занимаемся второй год и можем показать результаты. Для этого открыт Центр распространения знаний, мы его специально оснастили и обучаем людей. Ведь все новое, что испытано, надо сразу тиражировать и в животноводстве, и растениеводстве. Люди хотят учиться, приезжают сюда, знают, куда обратиться. Другая сторона нашей деятельности – создавать новые сорта масличных, зерновых, кормовых культур, так как селекцией хозяйства тоже не смогут заниматься, это требует определенных усилий и времени, а фермер не будет долго ждать, ему проще купить новый сорт или новую породу. Надо заниматься селекцией, тем более, что по данным ученых, земной шар нагревается, поэтому нужно создавать такие сорта, которые выживают. Вот к примеру, Андрей Степанович Удовицкий интуитивно, наверное, выводит новые жаростойкие сорта. Он думает о будущем, видит, что природа меняется, хочет создать сорта, чтобы применялись в будущем.
Весь мир работает над сбором генофонда. Во Франции гены породы коров, лошадей, которые были еще в 17-18 веке, сохраняют. Государство специально выделяет деньги на содержание генофондного хозяйства. Здесь понимают – о будущем надо думать, может, именно эта корова в будущем будет более приспособлена. А у нас на это внимание не обращают. Министры приходят, они практичные люди, им нужно за тот период, пока он работает, показать какой-то результат. Поэтому долгосрочные стратегии им не интересны пока.
Потому в стратегии развития сельского хозяйства Казахстана – большие погрешности. Она, увы, рассчитана на быстрый результат. А генетика, селекция – это долгосрочные программы. Хорошо, что генофонд у нас в институте ученые на своем энтузиазме сохраняют. Получается, эти люди решают вопросы государственной важности.
Есть надежда, что придет понятливый министр, или директора институтов на своем уровне будут понимать эти вопросы и помогать. Повторюсь, наука – это на будущее, а производство- на сегодняшний день.
Мы занимаемся элитным семеноводством. Когда Валентин Иванович Двуреченский работал, это направление не трогали, давали хорошие субсидии. В последние годы же семеноводство перестали субсидировать, сейчас элитные семеноводческие хозяйства стали закрываться. Это очень затратное и долговременное дело, нужны большие средства, вот они без этого и «тонут». Но так действовать непозволительно, ведь это же генофонд, не только растений и животных, но и ученых в какой-то степени.
В нашей стране столько ресурсов, земель – стратегия должна быть сельскохозяйственной. Ее надо развить и к ней все привязать. И тогда мы бы стали развитой наукой, за всем к нам бы приезжали, ведь мы в стратегически выгодном положении. Но это же нужно двигать экономически и законодательно, а дальше разговоров пока не идет дело.
– Этот сезон выдался засушливым, сложным. Какие рекомендации вы давали аграриям?
– Рекомендации стандартные – точное земледелие. Это не просто так. Там, где фермер неукоснительно выполнил советы – урожай свыше 20 ц\га даже на плохих полях. Это, конечно, сложная технология, и соблюдать ее необходимо в течение всего сезона. Кроме того, нужно предварительно изучить почву, чтобы знать – сколько гербицидов, удобрений и т.д. требуется, какая техника, какие были предшественники и т.п. – если вся цепочка не выдерживается, один элемент выпадает – результат ухудшается.
– Но не секрет, что эти технологии – дорогие.
– Дорого для того, чтобы показывать. А если площади большие, то эти программы окупятся быстро. Чтобы помочь средним и малым хозяйствам, мы создаем лаборатории общего пользования. Для этого мы набрали парк машин, чтоб покрыть всю область. Сейчас многие хозяйства работают с нами. А рекламой является ЦРЗ, где мы рассказываем о достижениях.
По Казахстану, к слову, точным земледелием занимаются всего три хозяйства. Мы ориентированы на весь север Казахстана. Был конкурс, огромное количество критериев. Его мы выиграли и эти средства пошли на покупку оборудования. Некоторые думают, что нас просто профинансировали. А на самом деле мы выиграли благодаря славной истории, уровню профессионализма коллектива, имеющимся разработкам, базе…
– Насколько широкую селекционную работу ведете сейчас?
– Есть программы по зерновым, и то принята такая стратегия – дескать, зачем создавать сорта и породы, если все можно привезти из-за границы. И напривозили, тех же коров. А поколения нет, они болеют… В растениеводстве то же самое. А ведь надо, чтобы культуры были приспособлены к нашим условиям. Можно только улучшать породу и культуру с чужими сортами. Скрещивать с местными, отбирать и создавать тот сорт, который нам подходит. Селекцию надо поддерживать во всех направлениях, но денег не выделили и все ученые должны были уйти. Но мы решили проводить работу своими средствами. Будет время, когда скажут – нам нужны свои сорта. А где возьмешь, если выкинули, а люди разбежались? И кто сейчас удержит, тот потом будет на коне. К этому придут все равно. Это дело будущего. В конце концов это вопрос национальной безопасности.
Еще одно направление, востребованное сейчас – органическое земледелие. Им мы намерены заниматься всерьез. К слову, в планах Минсельхоза до 2022 года создать в области 192 продвинутых и 5 цифровых земледельческих хозяйств. И мы, прошу прощения за невольный каламбур, как раз и готовим почву для этого.
Айгуль ЖУМАБАЕВА